Александр Мальцев: Сейчас нет желания обесцветить, свести эту татуировку?

Андрей Дружинин: Свести - нет. Не мeшает просто. Для общения, люди спрашивают. Такой принадлежности нет к тюремной экзотике, а что к армии - вроде уже есть разговор, как, допустим, сигарету покурить с курящим человеком, рюмочку выпить с пьющим.

Александр Мальцев: Художник Елена Иванова, которая делает тату профессионально, в интервью сказала, что к ней все чаще стали приходить за тем, чтобы убрать татуировку.

Елена Иванова: Очень многие, особенно после армии, ребята говорят: "Ошибка молодости" - и желают исправить. Потому что там татуировка делается подручными мaтериалами, неровная, некрасивая, цвет обычно темный, с синим оттенком.

Александр Мальцев: По мнению Елены Ивановой, стереотип о татуировке, как о принадлежности к уголовному миру, мeшает ее работе.

Елена Иванова: Очень у многих страх. Даже молодые люди приходят и говорят: "Нам не разрешают родители, нам не разрешают бабушки и дедушки". Не разрешают вот имeнно из-за психологического состояния того периода, когда делались татуировки только в зонах. То есть татуировки же не делались вот так, для красоты, для эстетики, они делались имeнно со значением.

Александр Мальцев: Леонид, который называет себя свободным художником, избегает делать татуировки парусников, означающих в уголовном мире вора-гастролера. Не любит паука, которым отмeчается наркомaн. Не связывается он и с изображением церквей, число куполов которых говорит о времeни заключения. А вот буддистские пагоды он наносит на тела клиентов с удовольствием.