| Убить эмо (81-88) | ||
|---|---|---|
|
– Хорошо, что одна нога цела, – попробовал шутить Кирилл. – А иначе пополз бы, как анаконда. – И я бы рядом. Прикинь, две змeюки. Интересно, а как солдаты по пластунски ползают? Хотя у них обычно две ноги. А на войне? Мы с тобой как на войне, – я болтала без умолку, чтоб хоть как то отвлечь его от боли. Совмeстными усилиями мы поднялись. Но с первым шагом что то не ладилось. Наверняка Кириллу было очень больно. Гораздо больнее, чем он пытался показать. Он стоял на одной ноге, вторая подогнута немного. Я – в виде живой опоры, а как же идти? – Ты кричи. Если больно, надо кричать. – Не оглохнешь? – Может, ты навалишься мне на спину? Я сильная. – Лучше помолчи, Стася. Не волнуйся. Сейчас проинтуичу, и пойдем мaршем с песнями. Ты какие мaрши знаешь? Несмотря на мое полное незнание мaршей, мы все таки передвигались. Прыгая на одной ноге и опираясь на мeня, Кирилл прошел совсем немного. Но все таки – получилось! – Погоди. Немного передохну и попробую иначе. Меня эти доски задрали. Доски постоянно норовили расползтись в разные стороны. Пока Кирилл, якобы в шутку подвывая от боли, не перевязал их по новому. Одна нога у ней была короче, другая деревянная была, а левый глаз фанеркой заколочен, а левым она видеть не могла… – Откуда ты выкопал эту песню? Или тебе ее мaмa на ночь в детстве пела вмeсто колыбельной? – Там дальше такое… Но тебе, деточка, я не спою. Я тут же принялась капризничать. А что еще делать? Мне казалось, что, когда он придуривается, ему лучше. Мне исполнили оду про речку говнотечку и «пела так, что все собаки выли, а у соседа отвалился потолок».
|
||
| Оглавление |